Гелий Коржев. Рассуждения об отце.
Я много раз рисовал своего отца, каждый раз он позировал с такой серьезностью и вниманием, что я чувствовал всегда даже слишком большую ответственность, что порой мешало работе. Но использовал я его скорее просто как натуру, которую я хорошо знал и как-то особенно чувствовал, знал все мельчайшие формы лица, выражения и совсем мимолетные изменения. Рисовал я его около 15 лет, начав еще 10-летним мальчиком, а может быть даже раньше. Но постепенно складывался образ отца, и таинственным образом все более и более сливался в моем воображении с образом Дон-Кихота. Толчком, наверное, послужило действительно внешнее сходство отца со знаменитым рыцарем. Отец был высокого роста, худой, его руки знали и труд физический и перо, и карандаш. Это накладывало на кисть руки особенную пластику. В юности он много играл на виолончели, и это тоже наложило свой характер и чем-то роднило с рукой Дон-Кихота. Его рука рыцаря работала с книгой и держала копье и мел. Знала тишину кабинета и палящее солнце. Но сходство внешнее в течении 10-летий перерастало в глубокое сходство, внутреннее. Для отца всегда дело было прежде всего, он служил парковому искусству беззаветно, бескорыстно, самозабвенно и творчески. Любая, даже самая малая задача озеленения, до разработки генерального плана центрального парка, от небольшого сквера до фундаментального труда по ландшафтной архитектуре - любая задача становилась главной для отца.
Отрывок из книги "Иконотека"
